Вопрос о том, где проходит государственная граница между плюрализмом мнений, который может караться максимум лишением свободы на срок до семи лет, и проповедью в воюющей и осажденной стране враждебных идей, перед которыми не только Уголовный, но и Налоговый кодекс выглядят слабоватыми, в последнее время вызвал оживленную дискуссию внештатных авторов газеты «Комсомольская правда» — от замглавы администрации президента Владислава Суркова до профессионального пропагандиста Александра Цыпко. Однако если творческий порыв господина Суркова может оправдываться служебной необходимостью, то сделанные в порядке частной инициативы попытки дать определение «врагам России» не могут не вызывать искренней улыбки.

Истерическое поведение авторов «трактатов о внутреннем враге» — результат их испуга перед портретом «кровожадного путинского режима», нарисованного самими же этими авторами.

Соорудив волка из папье-маше, пораженный художественной выразительностью образа художник цитирует ему Киплинга: «Мы с тобой одной крови». И подобострастно добавляет: «Не тронь меня, братец волк».

Попробуем восстановить образ действительности, изображенный двумя наиболее яркими авторами опубликованных в КП «трактатов о врагах» — Михаила Юрьева (6 ноября) и Александра Ципко (11 ноября). Хотите — не верьте, но при беспристрастном прочтении этих текстов любой даже вегетариански настроенный чиновник администрации президента с «силовым» прошлым усмотрит в них не то чтобы противоречие с генеральной линией, но и прямую хулу на результаты деятельности режима Владимира Путина начиная с 1999 года и по сей день.

С точки зрения Александра Ципко, в настоящее время РФ представляет собой территорию, на которой нищенствует и бедствует две трети населения, преимущественно «в регионах». Экономика ее разрушена и нуждается буквально в возрождении из руин. В большей части российских областей у власти находится олигархический капитал и правит бал политический хаос. Постсоветское пространство переживает финансово-политическую, если не сказать военную, атаку со стороны США, крупнейшего политического конкурента и по большому счету врага России, а попытки России этому противостоять слабы. В стране идет бешеная борьба за власть между администрацией Путина и сторонниками Бориса Березовского и Владимира Гусинского. И лишь политическая воля президента, «пытающегося придать российской государственности какой-то смысл», позволяет надеяться политологу Ципко на то, что вся эта апокалиптическая конструкция в течение ближайших месяцев не обвалится.

Взгляд экс-вице-спикера Государственной думы от партии «Яблоко» Михаила Юрьева на реальность противоположен депрессивному взгляду коллеги — он маниакален.

С точки зрения господина Юрьева, Россия тоже воюет и осаждена врагами, однако эту войну страна объявила сама. Идея этой войны, в изложении автора совпадающей с идеей джихада у исламских радикалов, заложена в национальных ценностях русской нации. Смысл войны — в построении империи, основанной на Христовых заповедях (то есть царстве от мира сего), где интересы государственной религии, православия и титульной нации, русских, априорно важнее любых альтернативных. Внешние враги России, исходя из этого, — весь остальной мир, который не разделяет фундаменталистских воззрений Михаила Юрьева, внутренние враги — то же самое, но внутри России. В частности, внутренним врагом, минимальной мерой наказания которого предполагается высылка за пределы страны, является любой критик действий властей на Дубровке и в Беслане, сторонник сокращения армии, любой сомневающийся в праве государства вводить закон Божий в обязательную программу школьного образования, противник арестов и репрессий крупных предпринимателей, наконец, просто человек, не разделяющий идею о преимуществе православных духовных ценностей над материальными благами. Основная внутренняя мотивация чиновников администрации Владимира Путина, с точки зрения автора, — быть бойцами и генералами в этой войне. Хотя Михаилу Юрьеву кажется, что пока слова и дела президента «далеко не полностью» (хотя и в «большей степени») это подтверждают.

Думается, человек, нарисовавший, скажем, перед Игорем Сечиным или Виктором Ивановым одну из двух подобных картин, подвергся бы принудительному освидетельствованию у психиатра и уж по крайней мере не мог бы претендовать на повторную аудиенцию.

Но изображенным ужасам, гладу и мору авторы верят больше, чем реальности, и даже больше, чем самим властям!

Смешно говорить, что с официальной точки зрения тезис о бедности двух третей населения и разрушенной экономике (генерирующей, кстати, стабилизационный фонд в размере $20 млрд за два года) более приличествует Геннадию Зюганову, нежели попутчику власти. Владимиру Путину, вероятно, было бы также не очень приятно узнать, что большая часть губернаторов, с которыми он регулярно встречается в Кремле, — ставленники крупного капитала, по коим плачет «Матросская Тишина». Сотрудники Генпрокуратуры, уже предъявляющие представителям власти в Осетии обвинения в халатности в ходе трагедии в Беслане, вероятно, изумятся, узнав о том, что их действия — антигосударственный заговор. А идея о том, что основной целью администрации президента является борьба молитвой и крестом с инородцами-эмигрантами Березовским и Гусинским и их адскими полчищами, наверное, вряд ли была бы одобрена и Владиславом Сурковым.

Ну а обвинять в антигосударственной деятельности «либерально-олигархические СМИ» через газету, принадлежащую структурам олигарха Владимира Потанина и норвежскому издательскому концерна «A-pressen», — согласитесь, в этом есть что-то трагически-величественное, гамлетовское и чацкое.

Разделяют ли сами авторы собственные идеи? Не безоговорочно. Четырех коней будущей последней битвы (олигархия, терроризм, либеральные СМИ и США) публицисты побаиваются. Так, Михаил Юрьев, по совместительству крупный бизнесмен (то есть без пяти минут олигарх), просит все же включить в список неотъемлемых право на занятие предпринимательством и свободное перемещение по стране, а также предлагает считать допустимым грехом мнение о том, что в 2008 году можно избрать президентом не Путина. Последнее особенно трогательно: этим жестом экс-«яблочник» выводит из списка врагов России самого Путина, неоднократно заявлявшего об отсутствии у него претензий на третий президентский срок. А обученный еще специалистами ЦК КПСС политолог Ципко не то чтобы утверждает, что среди прозападно ориентированных граждан России и олигархов нет друзей России, а всего лишь «оставляет за собой право так считать».

А то, что «врагами России», возможно, являются и они сами, авторам очевидно. Ведь и для депрессивно-обреченного президента кисти Ципко, и для маниакально-фанатичного Путина авторства Юрьева любые вариации на тему будущего — измена. Будущее ясно, и всякий, кто теоретически может быть не с нами, уже против нас. А любая публицистика подразумевает плюрализм мнений, который в военных условиях, свойственных России, тот же господин Юрьев призывает выжигать каленым железом.

Господи, воскликнет читатель, да на что ж им мерещатся эти ужасы при цене нефти более $50 за баррель, при живом Владимире Владимировиче и накануне Нового года?

Что за беда заставляет этих людей стращать читателей плюрализмом и либерализмом, да так, что сами же лезут под стол с затравленным писком «Да, смерть!»?

Дело в том, что осмысление действий российской власти в терминах «целеполагание-реализация» весьма заманчиво, но практически невозможно, и именно об этом практически открытым текстом говорил в своем знаменитом интервью родоначальник жанра «трактата о внутреннем враге» Владислав Сурков. Если отбросить религиозно-патриотическую мишуру, логика действий администрации Владимира Путина начиная с 1999 года заключается в продолжении реформ, начатых при Борисе Ельцине, но с новыми «бенефициариями издержек» этого процесса и с несколько другими акцентами в риторике. Иными словами, Россия действительно продолжает и реформировать государственный аппарат, и либерализовывать рынки, и даже совершенствовать структуру исполнительной власти — разве что коррупция, сопровождающая этот процесс, действует несколько по-другому, поскольку осуществляется в интересах новых персонажей, а милитаристская риторика популярнее, чем «общечеловеческая».

Увы, пока ни один из видных государственных деятелей России времен Путина, будь он даже самый страшный силовик, не продемонстрировал никаких идейных злодейств и природной кровожадности в высших целях.

Практически все агрессивные действия окружения Владимира Путина, которые поначалу можно принять за реализацию каких-либо зловещих замыслов, прекрасно раскладываются на частные интересы, вынужденные ответы власти на собственную же неадекватность и стремление сохранить монополию на власть. Более же ничего не обнаруживается.

Именно это уже неоднократно было выяснено множеством пытливых умов, предлагавших крупным чиновникам администрации президента самые разнообразные проекты и дирижистского, и социалистического, и тоталитарного толка. Встречали приветливо, слушали с интересом, просили звонить и не забывать. Жертв и разрушений нет, толку тоже.

Однако скучно жить политологу и политику в мире, где правят бал сухой расчет, карьерные интересы и логика глобализма. Да и не верится — ужели это все? На что ж тогда вся наша политология? Неужели они не злодеи, а клерки? Не верю!

И придуманный по большей части в умах политологов образ чудища обла стозевна по фамилии Иванов слишком притягивает. Ну не может же быть такой страшный волк бумажным? Если он не щелкает зубами, то, наверное, стоит его обучить? А когда научим — не сказать ли ему дрожащим голоском: «Не тронь меня, братец волк. Лучше возьми меня к себе, я тебе услужу». Кто ж теперь вспомнит, что волк — из жеваной бумаги? А вдруг он назначит нас в какой-нибудь Консультативно-общественный совет? Из окон Старой площади, должно быть, это зрелище выглядит особенно комично.