Российско-украинские рождественские газовые войны давно следовало бы изучать и комментировать не политологам, а специалистам по фольклору. Если они и не родились из традиционного колядования, то, по крайней мере, полностью повторяют эту славянскую рождественскую практику.

Правила обряда давно установлены: за некоторое время до известной даты перекрытия вентиля стороны довольно внятно объясняют, чего им на самом деле надо. После чего ритуально вращают вентилем с большим или меньшим ущербом для окружающих, произнося нечто, имеющее максимально отдаленное к ним отношение. Когда слушателям наконец надоедает, стороны получают небольшое вознаграждение и право еще раз произнести, чего им на самом деле надо, поскольку вступление всеми, как правило, забыто.

Для анализа происходящего нет никакой необходимости вычислять рыночную цену транзита газа по территории ЕС – на сильно и разнообразно регулируемом рынке ее просто не существует.

Толком не даст ничего и исследование балансов поставок по часам – все, что выяснит создающаяся сейчас многосторонняя комиссия наблюдателей ЕС, «Газпрома», «Нафтогаза Украины», десятка компаний и представителей экспертного сообщества, уже изложено в выступлениях сторон 1–10 января.

Мало что даст и сопоставление речей участников процесса – от премьер-министра Украины Юлии Тимошенко до замглавы «Газпрома» Александра Медведева. Если отбросить чисто технические тонкости и умолчания, все они говорят чистую правду, не противореча друг другу в деталях, – и не говорят о сути происходящего почти ничего, поскольку это против многолетних правил жанра.

Основной лозунг газовой войны для России объявлен главой «Газпрома» Алексеем Миллером еще в октябре 2008 года, а для Украины – несколькими днями позже Нацбанком Украины. С тех пор они не изменились и останутся теми же и по завершении действа. То, что Евросоюзу будут в начале 2009 года предъявлены аргументы к пересмотру правил ценообразования на российский газ, стало очевидно после того, как глава «Газпрома» на фоне падающих нефтяных цен объявил на одной из многочисленных конференций в Европе (повторив позже не менее четырех раз, что сняло вопрос об оговорке): «Эпоха низких цен на газ закончена». То, что основным внутриполитическим вопросом на Украине будет в течение ближайших месяцев курс национальной валюты, Нацбанк объявил сразу после начала неконтролируемого падения гривны: правление Центробанка заявило, что необходимо искать новое равновесие в вопросе курса между украинскими экспортерами и внутренним рынком. Этими двумя заявлениями ход новогодней газовой потехи был предопределен.

«Газпром» не согласен с тем, что падение цен на нефть в августе — декабре 2008 года, как следует из формул цены на поставку газа в ЕС, должно через шесть-девять месяцев эквивалентно сократить его экспортную выручку. На Украине же было неизбежно генеральное сражение сторонников максимально дешевой гривны, позволяющей смягчать повышение долларовой цены на энергоносители со стороны «Газпрома», и стабильного курса, сохраняющего политический статус-кво во взаимоотношении местных политических сил. Показательно, что вопросы о европейских ценах и курсе гривны не всплывали на поверхность в ходе самого конфликта: и Россия, и Украина предпочитали говорить о чем угодно, только не об этом.

Для России газовая война начала 2009 года не требовала даже наличия Украины на политической карте мира.

Еще 2 октября 2008 года председатель правительства России Владимир Путин был готов без каких-либо предварительных условий и согласований договариваться с премьер-министром Украины Юлией Тимошенко об условиях поставок газа, не упоминая ни о «коррумпированности» властных элит страны, ни о роли в торговле компании «РосУкрЭнерго», ни об отсутствии механизмов мониторинга поставок. Однако уже тогда было понятно, что цены на газ для Европы начиная с I--II квартала 2009 года неизбежно начнут снижаться, а потребление газа в ЕС – сокращаться параллельно со стагнацией промышленного производства в крупнейших экономиках Европейского Союза.

Окончательно неизбежность демонстрации Европе нестабильности (а значит, и высоких цен) поставок газа из России стала очевидна после того, как ее с легкостью обыграли в декабре страны-коллеги по создающейся газовой ОПЕК: штаб-квартира и контроль над секретариатом будущего псевдокартеля достались не России, а Катару. Ведущей газовой державе мира в этой ситуации было просто необходимо показать, что она имеет существенное влияние на мировую конъюнктуру на рынке газа и, в отличие от ОПЕК, способна реально сокращать поставки топлива на мировой рынок, в нашем случае – в ЕС.

В первом акте газовой войны на сцене висело отлично видное всем ружье. Никто не собирается стрелять из него сейчас, во втором акте. Однако разговоры о стрельбе, то есть – о справедливых высоких ценах на газ – уже идут. Пока – лишь в отношении одного из крупнейших потребителей газа «Газпрома» Украины. Но Украина, в отличие от, например, Германии или Венгрии, от блокады не страдает нисколько: запасы газа позволяют ее экономике стабильно работать без российских поставок (с учетом осеннего обвала промпроизводства и, как следствие, спроса на газ) несколько месяцев. Но

то, что газ в 2009 году не гарантирован, а значит, недешев, с 7 декабря в ЕС осознает любой бизнесмен – от хозяина ресторана до председателя совета директоров E.ON Ruhrgas.

Совершенно неважно, по какой причине, – важно, что «Газпрому» удалось эффективно и относительно недорого донести эту мысль не только до чиновников в Брюсселе, но и до обывателей в пригородах Вены.

Мало того, донести эту мысль «Газпром» мог бы и почти без участия сонма украинских политиков. Формально, 7 января транзит газа по территории Украины прекращен не в ходе битвы хозяйствующих субъектов, а присланным в «Газпром» накануне фельдъегерской почтой письмом главы ФТС РФ Андрея Бельянинова. В этом документе таможня предупреждает, что бесконтрактная поставка газа на Украину даже для технологических нужд транзита есть, по сути, контрабанда. Эту мысль, которая никому в ФТС не приходила в голову в такой же ситуации в 2006 году, для лучшего осознания «Газпрому» 8 января транслировал и президент Дмитрий Медведев. Поставки в Европу невозможны, пока Украина не согласится на какую-нибудь цену собственных закупок газа в России, а она должна быть выше цен 2008 года.

Парадоксально, но абсолютно ту же позицию по вопросу транзита заняла и Украина.

В иной ситуации можно было бы предположить, что украинские власти просто договорились с российскими о согласованной газовой блокаде ЕС.

Если бы не одна тонкость: единой власти на Украине нет с 2004 года, и в 2008 году главное, что ее разделяет – вопрос о том, по какому курсу в 2009 году будут конвертироваться доходы от гривневых продаж «Нафтогазом Украины» газа в долларовые выплаты «Газпрому». Дальнейшая девальвация национальной валюты оставляет на плаву местных экспортеров и вытесняет с рынка Украины иностранный, в том числе российский импорт. Твердая гривна – игра в пользу местной финансово-банковской системы, защита активов от иностранной, в том числе российской экспансии и – проблемы местного ТЭК, в первую очередь – «Нафтогаза» с его гривневыми доходами и долларовыми расходами. Именно из-за снижения курса гривны у украинского газового монополиста и возникла проблема с выплатой «Газпрому» $2,4 млрд в декабре 2008 года (она решена лишь 30 декабря — при поддержке Нацбанка Украины), и именно курсовые изменения стали предметом ожесточенного политического скандала.

В этом смысле вопрос о цене поставок «Газпромом» газа в страну – в основном вопрос будущего курса. «Газпром» ставит на девальвацию, на которую уже пошла в январе Белоруссия, причем Александр Лукашенко не скрывал: 20% девальвации – это в основном ответ на новые российские газовые цены. Однако на Украине «вертикаль власти» отсутствует не менее пяти лет. И вопрос о том, увеличится ли пропорционально доступность украинских активов для российских покупателей, не решается так быстро, так просто и в таком стиле. А остановка российских поставок – новый сильнейший аргумент во взаимной сваре, который сложно игнорировать.

Исходя из этого,

цели в газовой войне уже достигнуты и Россией, и Украиной.

Россия доказала ЕС, что газовый рынок нестабилен и цены на нем должны во избежание проблем падать как можно более плавно. На Украине курсовой вопрос остался вопросом № 1. Будущее торгового баланса Украины, чьим основным партнером является ЕС, вновь определяет соотношение гривны и доллара.

ЕС в этой ситуации остается лишь дослушать колядки недружного славянского коллектива стоически. Вздохнуть, вспомнить Божью матерь – и лезть за кошельком: по правилам жанра, в том или ином виде оплачивать геополитически-макроэкономические колядки придется именно Европе. Текст же, изобилующий взаимными украинско-российскими резкостями и подначками, можно слушать вполуха: не о том речь.