Президентские выборы, казалось бы, раскололи Польшу надвое. Примерно так же, как украинские — Украину. Если посмотреть на карту республики, оранжевый цвет Бронислава Коморовского занимает преимущественно западные воеводства, голубой Ярослава Качиньского — восток. С тем лишь исключением, что на самом «дальнем» Востоке (например, Белосток) голосовали за Коморовского. Только, во-первых, расклад все равно совсем не украинский:

Коморовский — это европейский выбор не в техническом, «еэсовском» значении, а в ценностном. Качиньский — это национализм и консервативный выбор, густо замешанный на политическом католичестве, по агрессивности и нетерпимости мало отличающемся от политического православия.

Так что Польша «оранжевая» совсем не в украинском смысле слова. Во-вторых, раскол страны — все-таки, скорее, оптический обман. Попытаемся разобраться почему.

Качиньский проиграл в честной борьбе, и Коморовский прав, когда говорит, что победила польская демократия. Катастрофа в Катыни и объединила поляков, как объединяет общее горе, и разъединила их: популярность брата-близнеца погибшего президента росла по мере того, как приближались выборы. Новый президент настойчиво повторяет, что нация должна быть единой, и всякий раз воспроизводит предвыборный слоган своей кампании «Zgoda buduje», что в буквальном переводе означает «Согласие строит». Главный редактор «Газеты Выборчей» Адам Михник заметил, что перед Брониславом Коморовским стоит непростая задача — завоевать доверие тех поляков, которые чувствуют себя после выборов не совсем в своей стране. А ведь за Качиньского проголосовало почти 18 миллионов человек. Даже мать свежевыбранного президента Ядвига Коморовская сочла важным отметить, что те поляки, которые голосовали за ее сына, получат возможность оценить его по достоинству. Победа всегда ко многому обязывает. Об этом напомнил экс-президент Александр Квасьневский, который тоже в 1995 году победил на выборах Леха Валенсу с минимальным отрывом. Он считает, что

если у «Гражданской платформы», делегировавшей стране и премьера Дональда Туска, и президента Бронислава Коморовского, что-то не заладится в работе, от этого только выиграет «Право и справедливость» Ярослава Качиньского.

Впрочем, опыт работы Туска на посту премьер-министра и невероятный энтузиазм и облегчение, с которыми западный мир принял победу кандидата от правых центристов, свидетельствуют о том, что у нового руководства Польши есть все шансы на успех. На 2011 год прогнозируется годовая инфляция чуть более 2 процентов и рост ВВП в 3,5 процента, что неплохо смотрится на общеевропейском фоне. А уж о качестве элиты и говорить нечего: в те времена, когда оба брата-близнеца находились у власти, оно катастрофически упало. Помню, как замминистра экономики не мог ответить на вопрос, какой в стране дефицит бюджета в процентах к ВВП. За минуту до этого он издевательски высказывался об архитекторе польских реформ Лешеке Бальцеровиче…

Высокое качество политиков «Гражданской платформы» не вызывает сомнений. Партия, появившаяся на польской общественной сцене на месте политических сил, которые представляли, выражаясь в российских терминах, дискурс СПС, терявший популярность не только у нас, сумела за считанные годы выдвинуть лидеров, которые оказались готовы к управлению страной.

Самое фантастическое с точки зрения российских представлений о политике — это не взлет главы парламента Коморовского, внешне напоминающего скромного доцента российского технического вуза, а отказ от попыток претендовать на пост президента со стороны Туска.

Политика популярного, рационального, выигравшего у «Права и справедливости» последние местные выборы, имеющие для Польши, где сильно развито местное самоуправление, огромное значение. Такая вот нестандартная политическая культура: желание хорошо делать свое дело пересиливает жажду власти.

Коморовский победил не просто в половине Польши. Он победил практически во всех столицах воеводств, за исключением Люблина. Он уверенно победил в главных городах Польши, с которыми связываются основные события политической истории страны: в Варшаве, Кракове и с большим отрывом в Гданьске. Так что это не та победа, которая расколола страну в буквальном смысле слова. Или там в сугубо географическом плане.

Конечно, дискурс Качиньского популярен. Как популярны публицисты, которые печатаются в бывшей правительственной газете «Жечпосполита», — у нас бы их дальше редакции газеты «Завтра» не пустили. Работая с этой аудиторией, Качиньский, пожалуй, допустил ошибку, когда неожиданно заявил, что лидер ПНР Эдвард Герек хотя и был коммунистом, но всегда оставался истинно польским патриотом. Дело не в этом: поляки действительно могут быть едины, и их действительно, как ни романтически это звучит, объединяют демократия и рыночная экономика.

Ни левые, ни правые не оспаривают этих ценностей, побеждают и проигрывают в честных электоральных кампаниях и при всех нюансах уже давно сделали свой выбор в пользу Европы.

Хотя… Хотя то, что поляков с нами роднит, — несколько надрывная любовь к отеческим гробам. Но это, скорее, по части метафизической — из загадочной области «славянской души». В фильме Кшиштофа Кеслевского «Белый» героя, тайно вернувшегося на родину в чемодане, воры выбрасывают в грязный овраг. А он, размешивая руками хорошо знакомую нам хлюпающую гнилую смесь снега и глины, шепчет: «Наконец-то я дома». Вот и у Коморовского задача, чтобы поляки чувствовали себя в своей стране как дома. Пожалуй, эта задача все-таки разрешима.