Когда в разгар политического кризиса в Грузии с постоянно меняющимися результатами парламентских выборов Эдуард Шеварднадзе полетел в Батуми, в комментариях по этому поводу прозвучало много слов, кроме самого, казалось бы, напрашивавшегося — дежа-вю. Шеварднадзе уже однажды летал в Батуми, чтобы заключать стратегический союз с главой Аджарской автономии Асланом Абашидзе. Было это ровно два года назад, когда из-за «непоняток» в Кодорском ущелье президент Грузии в очередной раз балансировал на грани отставки. Два «бабо» (дедушки) уселись в громадные кожаные кресла на открытом воздухе при большом скоплении аджарского народа, и Шеварднадзе заявил, что назначает Абашидзе своим спецпредставителем по абхазскому урегулированию с широчайшими полномочиями. С тех пор о том назначении никто не вспоминал. Широчайшими полномочиями аджарский лидер не воспользовался, оставив абхазско-грузинские дела без урегулирования.

Сможет ли и захочет ли Абашидзе всерьез вмешаться в очередной кризис власти в Грузии, как это ему вновь перед телекамерами предлагает Шеварднадзе? Если внимательно посмотреть на положение Аджарии и ее лидера, то на оба вопроса ответ выйдет отрицательным.

Потомок княжеского рода и бывший министр бытового обслуживания Аджарской АССР, Аслан Абашидзе возглавляет Аджарию с самого момента распада Советского Союза. В экономическом плане Аджария при нем быстро стала фактически независимой от Тбилиси. Причин тому было несколько — и Батумский порт, и российская военная база, в обслуживание которой так или иначе вовлечена значительная часть населения республики. Все это позволило Абашидзе начать антитбилисскую «фронду» уже в середине 90-х. Кстати, усмирять его тогда в Батуми летал нынешний лидер демократической оппозиции Зураб Жвания, в ту пору — спикер парламента и верный оруженосец Шеварднадзе.

Однако дело, конечно, не только в экономике. Рассказывают, что несколько лет назад на каком-то черноморском форуме на вопрос американского гостя «Господин Абашидзе, вы входите в состав Румынии?» аджарский лидер ответил: «Нет, Болгарии». Абашидзе любит напоминать, что соглашения, заключенные между Советской Россией и Турцией в начале 20-х годов прошлого века, признают Аджарию отдельным субъектом международного права. «Отдельность» Аджарии от остальной Грузии уже тогда была фактом не только военно-политическим. Несколько веков пребывания под властью Турции сделали аджарцев совершенно особым «субэтносом». В частности, один из главных «сюжетов существования» Аджарии — взаимоотношения между населяющими эту республику грузинами-христианами и грузинами-мусульманами, количественное соотношение которых — примерно 50 на 50. «Сюжет», остальной Грузии совершенно чуждый.

Имея практически абсолютную власть у себя дома, распространить ее на Грузию в целом Абашидзе не пытался, хотя, казалось бы, шансы такие ему предоставлялись не только лестными предложениями грузинского президента. Возглавляемая Абашидзе партия «Агордзинеба» («Возрождение») после раскола правящего «Союза граждан» стала самой представительной в прошлом грузинском парламенте, однако продолжала вести себя достаточно незаметно. Независимые опросы общественного мнения все последние годы показывали, что рейтинг Абашидзе за пределами родной Аджарии не превышает 5%. Абашидзе вроде бы не сделал жителям того же Тбилиси ничего плохого (даже налоги в грузинский бюджет обычно перечисляет, хоть и «с условиями»), и все знают, что его «подданные» в Аджарии живут значительно лучше, чем обитатели других районов страны. Однако повышению рейтинга, скорее всего, мешает вещь гораздо более иррациональная — тот самый культурный барьер.

Кроме того, и сам глава Аджарии, однажды сняв свою кандидатуру на выборах президента Грузии, с тех пор «всегрузинских» амбиций не демонстрировал. Оно и понятно. Готовность сменить насквозь подконтрольное «ханство» на дезинтегрированую и запутавшуюся в демократических играх страну — альтруизм, среди постсоветских политиков незамеченный. Зато Абашидзе проявлял настойчивость в решении вопросов более локальных. В частности, хотел ввести в сферу своего влияния и даже присоединить к Аджарии грузинскую область Самцхе-Джавахети, населенную почти исключительно армянами и весьма проблемную для Тбилиси. Там, между прочим, тоже есть российская военная база. Кстати, вчерашний визит Абашидзе в Ереван, о конкретных целях которого ничего так и не было сообщено, в любом случае служит укреплению связки «Аджария — Джавахетия — Армения». То есть связки трех закавказских территорий, где сохранено российское военное присутствие и которые сильно зависят экономически от России и ее военных.

Что же касается укрепления единства Грузии, то политические долгожители с советскими корнями решить эту проблему, скорее всего, уже не смогут, как бы они ни блокировались нынче друг с другом. Ибо шансы объединить распавшуюся страну им предоставлялись уже более десяти лет. Сколько еще выборов потребуется, чтобы появились политики, которым это будет по силам, пока не известно.