Не надо надеяться, что принятием какого-то суперидеального закона решатся все проблемы

О том, как проходило обсуждение законопроекта о защите прав СМИ на производимый контент, о причинах разногласий его участников и об эффективности законодательных мер в интервью «Газете.Ru — Комментарии» рассказал эксперт в области информационного права — участник рабочей группы по подготовке законопроекта Михаил Якушев.

— Некоторое время назад широко обсуждалась подготовка поправок в закон о СМИ, которые стали известны как законопроект о плагиате. Что с ним происходит сейчас?

— Насколько мне известно, он находится на стадии обсуждения в профильном ведомстве — Министерстве связи и массовых коммуникаций.

— Насколько проблемы плагиата актуальны для интернет-СМИ и СМИ вообще?

— Здесь есть два аспекта, и первый – экономический. Производители информации утверждают (и у меня нет оснований им не верить), что эта проблема важна из-за постоянных потерь в виде недополученной прибыли, потери репутации или потерь капитализации. Я не являюсь специалистом по этим вопросам. Юридический аспект более интересен. Он касается не только интернета и не только СМИ, а вообще производителей информации и ее последующих потребителей. Например, на такой информации, как биржевые сводки или расписание авиарейсов в режиме реального времени, могут делать деньги те, кто ее перепродает, причем без договоров. У многих возникают подобные юридические проблемы, но эту тему решили поднять именно СМИ. Юридически это очень интересная задача, поскольку вопросы регулирования оборота информации никогда не были в нашей стране в центре внимания законодателей.

— Представители СМИ и эксперты разрабатывали целый ряд поправок в законодательство. Чем завершилось это обсуждение?

— В последней версии был существенно сокращен текст законопроекта и объем предполагаемого регулирования. В нынешнем виде он свелся исключительно к вопросам порядка цитирования и необходимым для этого изменениям в законодательстве о СМИ. Упомянуты обязательное указание ссылки в интернете на тот ресурс, с которого информация была взята.

Предпринята первая попытка ввести ответственность за нарушение правил цитирования.

Оговаривается порядок составления договоренностей между производителем информации и агрегаторами, но сам порядок, к сожалению, не прописан.

То есть спорные вопросы, которые были в тексте поправок прежде, в значительной степени удалены.

— В чем заключались эти вопросы?

— Первоначально законопроект решал и ряд смежных вопросов. Например, признание договоров, заключаемых в интернете в электронном виде. Поэтому законопроект был намного более подробным и целостным. Но на этапе предварительного обсуждения было решено отказаться от положений, которые вызывают наибольшие дискуссии, чтобы можно было двигаться дальше.

— Предполагалось ввести новые формы договоров?

— Это уже существующие типы договорных отношений. К сожалению, они недостаточно детально описаны в существующем законодательстве.

Идея заключалась в том, чтобы в законе разъяснить, четко показать, что договор может иметь и электронную, и любую другую форму.

— Планы обязать всех заключать договоры с производителями информации были?

— Нет. Хотелось установить хоть какие-то правила использования информации, поскольку действующий Гражданский кодекс в явном виде выводит новостные и прочие информационные сообщения из-под 4-й части об охране авторского права.

Правила, которые пытались выработать, были бы разными для разных категорий пользователей. Те, кто просто читает, не нуждаются в оформлении отношений с производителем информации. Другое дело – те, кто перепродает информацию, зарабатывает на ней рекламой. Разумеется, если речь идет о перепродаже, нужен договор, устанавливающий возмездные отношения между производителем и тем, кто эту информацию дальше в своих целях использует.

— Какие препятствия возникли на пути обсуждения законопроекта?

— Мне кажется, здесь

отрицательную роль сыграла лень – лень вникнуть в проблему, внимательно прочитать законопроект и аргументацию. Ряд авторитетных деятелей начали возражать, но вскоре выяснялось, что дело не в самом проекте.

Просто человек не в курсе, о каких правоотношениях, о защите чего шла речь. В результате – такое огульное «против». Формальным объяснением было то, что законопроект якобы нарушает чье-то право на доступ к информации. Хотя этот аспект там никоим образом не затрагивался. Из-за этого возражения разгорелся сыр-бор, в результате чего закон был переработан и существенно сокращен.

— Законопроект не помешал бы распространению информации? Интересы потребителей и производителей были бы соблюдены?

— Это, безусловно, так. А если бы там были какие-то ошибки, связанные с ограничением прав на доступ к информации, то, поскольку ограничить это право ни в коем случае не было замыслом авторов, эти ошибки могли бы быть очень быстро устранены. Но на них никто так и не указал. Видимо, потому, что их и не было.

— Защита своих прав — это нелегко. Готовы ли СМИ за них действительно бороться, даже в случае принятия всех необходимых поправок?

— Как юрист, я могу сказать, что правовые средства, особенно в подобного рода отношениях, не самые эффективные.

Не надо надеяться, что принятием какого-то суперидеального закона решатся все проблемы — это юридический максимализм.

Закон не будет работать, если использовать его изолированно. Помимо юридических способов нужны и другие. Для начала – образовательная и разъяснительная работа как среди пользователей, так и для компаний, которые занимаются перепродажей информации. Вопросы, о которых мы говорим, достаточно новые, им не учат в школе. Далее, есть технические средства защиты (затруднить копирование или отследить воровство), и многие российские компании их применяют. И если уж не сработало ни то, ни другое, то можно прибегнуть к юридическим средствам.

Мне кажется, что если решать вопрос защиты законных прав и интересов обладателей информации, предлагаемый законопроект – шаг в правильном направлении, но он должен совершаться в комплексе с другими мерами.

— Но готовность отстаивать свои права у производителей информации есть?

— Есть. У них присутствуют и экономические интересы, и чувство социальной ответственности. Я вижу, что они адекватно оценивают информацию, последствия ее некорректного использования и предлагают разумные меры.