Цивилизация
США бомбили тот самый аэродром, с которого, по мнению американских властей, ранее взлетели самолеты авиации Асада, разбомбившие склады с нервно-паралитическим газом зарин в провинции Идлиб. В результате инцидента погибло более 80 человек, в том числе 27 детей.
Для России решение Трампа отомстить сирийской армии за якобы химическую атаку силой оказалось неприятной неожиданностью. Хотя о самом факте предстоящего ракетного удара США, по словам пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, американская сторона Москву предупредила за пару часов, — видимо, чтобы российские военные тоже были морально готовы.
Главная проблема не в военных, а в том, что позиция администрации Трампа по сирийскому конфликту буквально в одночасье после химической атаки сменилась на прямо противоположную.
На днях госсекретарь Рекс Тиллерсон (у него, кстати, запланирован визит в Москву на начало следующей недели — и визит пока не отменен) заявлял, что США больше не считают проблему замены Асада приоритетной для сирийского урегулирования. Формулировка практически повторяет заявление российского МИДа, который уже больше года подчеркивает: Москва не настаивает на сохранении Асада у власти, важнее — обеспечить в Сирии мир и стабильность. Недавно ту же мысль повторил и Дмитрий Песков.
Однако американские удары объяснили всем: за схожими формулировками по-прежнему сохраняются глубинные противоречия.
Москва отвергает обвинения, что официальный Дамаск отравил зарином Хан-Шейхун. Вашингтон, судя по последнему заявлению Трампа, — уверен в этом.
Минобороны РФ утверждает, что до аэродрома в Хомсе долетели только 23 ракеты. Пентагон — что 58.
Решение Трампа нанести ракетный удар по аэродрому армии Асада, кроме того, — результат нарастающих внутриполитических проблем его администрации. Спецслужбы США расследуют обвинения связей предвыборного штаба Трампа с Россией. Чем громче вашингтонский скандал, тем сильней соблазн отвлечь общественное мнение, желательно шагом, который будет прочтен как антироссийский.
Тем более что у президента США рекордное падение и без того рекордно низкого рейтинга: уже менее 40% поддержки при антирейтинге почти в 60%. В пассиве у президента — блокада американскими судами антиэмигрантского указа и провал попыток отменить реформу здравоохранения администрации Обамы. Взамен у Трампа не оказалось ничего — кроме Дамаска и Москвы.
Формально обещания силового вмешательства в Сирии против режима Асада не входили в предвыборную повестку Трампа. Хотя изначально нетрудно было догадаться: Трампу будет важно показать, что он может делать что-то «лучше» и, главное, решительнее, круче «слабака Обамы». Тем более что ракетный удар предсказуемо благосклонно встретили многие оппоненты Трампа внутри США.
Эти 59 крылатых ракет хотя бы на время перебивают повестку вмешательства России в американские дела и связей людей Трампа с Кремлем.
Первая реакция России на атаку аэродрома в Хомсе была резкой. Путин назвал это агрессией и провел оперативное совещание с членами Совета безопасности РФ. Страна объявила о выходе из сотрудничества с США по предупреждению инцидентов в Сирии, смыслом которого было недопущение прямых вооруженных конфликтов с участием двух стран на сирийской территории.
К берегам Сирии на свою военную базу в Тартус Россия тут же направила новейший фрегат «Адмирал Григорович» с крылатыми ракетами «Калибр» на борту.
Однако пока все это в значительной степени «театральные» действия, рассчитанные именно на дипломатический, а не на военный эффект. Последствия нынешнего обострения в Сирии могут быть самыми неожиданными, причем необязательно катастрофическими, — если Вашингтон и Москва прекратят «демонстрировать силу» и решат последовать за своими реальными интересами.
Победа над запрещенным в России террористическим «Исламским государством» (организация запрещена в России), прежде всего освобождение двух главных оплотов этой террористической группировки — Мосула в Ираке и Ракки в Сирии, — объективно отвечает политическим интересам и США, и России. Тогда в любой момент можно будет сказать: мы совместными усилиями победили террористов.
Вопрос о транзите власти в Сирии и замене Асада все равно рано или поздно всплыл бы как условие для любых переговоров по мирному урегулированию. Теперь можно начать обсуждать его предметно, с учетом интересов США и России. Понятно, что бесконечно удерживать власть на иранских и российских штыках без особых шансов установить полный контроль над всей территорией страны Асад не может. А в кровавом хаосе после его ухода тоже не заинтересованы ни Россия, ни США. Значит, можно обсуждать такие условия транзита, при которых ведущие стороны конфликта (а ими давно стали Россия, США, Турция и Иран) будут отвечать за следующую сирийскую власть.
Нынешнее обострение в Сирии парадоксальным образом расширяет коридор возможностей для дипломатии: дает шанс не оттягивать решение ключевых вопросов урегулирования на Ближнем Востоке и начать обсуждать их по существу. Механизмы формирования нового государственного устройства Сирии. Условия ухода Асада. Реальное совместное противостояние радикальным исламистам, а не попыткам подыграть «дружественным террористам» в борьбе с «вражескими».
Но в то же время ракетный удар, безусловно, обнажил потенциально самую опасную проблему в отношениях России с администрацией Трампа.
Она заключается даже не в чрезмерной решительности американского лидера. Российские политики и дипломаты неоднократно говорили, что им легче иметь дело с республиканскими администрациями США именно потому, что они гораздо более прямолинейны и предсказуемы, чем демократические.
Проблема в личной непредсказуемости Трампа, который в то же время очень дорожит имиджем победителя.
Моментальная смена взглядов на прямо противоположные по разным проблемам рискует стать типичным политическим стилем Трампа. Раньше мы наблюдали это только на примере вашингтонских кабинетов. Теперь — на примере крылатых ракет.
Если учесть, что и Россия не отличается в последние годы внешнеполитической выдержкой, налицо дополнительные угрозы всему миропорядку. Но взаимная непредсказуемость дает и некоторый шанс на появление взаимной ответственности. Чтобы с обеих сторон помнили: лучше сначала позвонить и обсудить, а потом — действовать.
