На улицах перед магазинами появились елки, в магазинах — мишура и овцы. Скоро Новый год, во что трудно поверить. Именно в это время года два назад я получила приглашение, от которого была не в силах отказаться.

Позвонил мой давний приятель-фотограф, сильно пьяный, сказал, что он меня любит, и передал трубку некоему Сереге. Тот тоже был нетрезв, поэтому сказал, что тоже меня любит: как женщину и как писателя. Как писателя — особенно. Поэтому у него ко мне деловое предложение.

— Есть ли у тебя опыт выступления на корпоративах и юбилеях? — спросил Серега таким голосом, как будто от этого зависела моя жизнь. Потом я услышала, как он спустил воду в туалете.
— Нет, — ответила я.
— Это плохо, но ничего, — сказал Серега и не помыл руки, потому что я не услышала звука льющейся воды. К личной гигиене я отношусь с большим вниманием, поэтому повесила трубку.

Но на следующее утро, ближе к обеду, Серега позвонил снова и представился Сергеем. Был страшно вежлив и сосредоточен.

Он сказал, что является моим страстным и давним поклонником, точнее, не он, а его мама и сестра, но это не столь важно.

А важно то, что моей поклонницей является жена некоего человека, очень высокопоставленного, кажется, военного, который отмечает юбилей. И сейчас проводится тендер на развлекательную программу, за которую отвечает собственно он, Сергей. Так вот юбиляр пожелал видеть шоу-балет в перьях, чтобы полуголые девушки крутили попами, роняя перья, а жена возмутилась и решила подготовить интеллектуальный вечер. Собственно, поэтому было решено пригласить меня. Гонорар составит…

Серега, он же Сергей, назвал такую сумму, от которой я онемела.

— И что от меня требуется? — спросила я строго.
— Ничего особенного. Пообщаться с женой и тещей юбиляра. Поговорить о детях. Пошутить. В непринужденной обстановке с бокалом вина.
— Я должна подумать, — сказала я таким голосом, как будто сверяла свой график в ежедневнике, расписанном по минутам.

Поскольку посоветоваться мне было не с кем — никто из знакомых писателей не выступал на юбилеях, я спросила совета у мужа.

— Это неприлично, — заявил супруг.
Я назвала сумму гонорара.
— Тогда я поеду с тобой, — уточнил муж.

Я позвонила Сергею и сказала, что согласна.
— Жду вас на просмотр, кастинг, — ответил организатор. — Это формальность, но жена юбиляра настаивает. Мы должны понять, в какой момент вы будете общаться с тещей, а в какой — с женой. Не исключаю, что будут и другие желающие послушать ваши истории. Да, и подготовьте небольшую приветственную речь, минуты на три, в честь юбиляра. Что-нибудь душевное и теплое. Искреннее. Как вы умеете.

— А могу я узнать имя юбиляра? Или какие-то сведения о его жизни и семье, чтобы быть более искренней?
— Нет, эту информацию я не могу разглашать. Вы еще не утверждены.

Всю ночь я писала о незнакомом человеке теплые слова.

Я придумала, как он выглядит — соль с перцем в волосах, поджарый, в очках в тонкой оправе. Как любит свою жену, с которой познакомился еще в институте и влюбился с первого взгляда, как играет с сыном в хоккей и души не чает в дочке. После ста граммов коньяка, выпитых для вдохновения, я была уверена, что у этого прекрасного человека непременно должно быть двое детей. Я уже хорошо представляла себе его милую, добрую и открытую жену. И тещу, которую я наделила чувством юмора и мудростью. Я была готова говорить о юбиляре хоть целый час.

Утром позвонил Сергей и строго спросил, есть ли у меня музыкальное образование.
— Есть, — честно ответила я, — музыкальная школа, а что?
— Тогда, — обрадовался Сергей, — никаких проблем. Было бы неплохо, если бы что-нибудь сыграли или спели. Экспромтом, так сказать.

В последний раз мне довелось играть полечку с сыном, который тогда был во втором классе, и я его мучила музыкалкой.

На отчетном концерте мы должны были сыграть в четыре руки. После концерта сын бросил музыкалку, кто бы сомневался. Но я вспомнила, что играла на выпускном концерте «Подснежник» из «Времен года» Чайковского, и подошла к инструменту.

Через час сын сказал, что пойдет в кино, муж забрал дочь и ушел в парк. Но еще через два часа я была готова. Ноты я собиралась положить в сумочку и достать в нужный момент. Как раз позвонил Сергей, и я бодро ему отрапортовала, что готова исполнить Чайковского. Сергей надолго замолчал.

— Что-то не так? — спросила я. — Чайковский не подойдет?
— Понимаете, — замялся Сергей, — мы думали о гитаре. Если бы вы выступили в стиле Михаила Задорнова, а потом спели что-нибудь под гитару…
— Нет, как Задорнов я точно не смогу. Не владею информацией. Все-таки он экономист…
— Кто экономист? — не понял Сергей.
— Задорнов.
— Задорнов — сатирик. Разве вы не знаете? — возмутился Сергей, и я поняла, что кастинг не пройду. — То есть на гитаре вы не можете?
— Боюсь, что нет, — призналась я, хотя и был порыв сказать, что в трудовом лагере я вполне прилично пела у костра: «Рядом с парадной дверью надо вкопать скамейку, а перед ней тенистый пруд…»
— Жаль, очень жаль, — сказал Сергей, — я на вас очень рассчитывал.

Спустя месяца три я встретила своего давнего приятеля-фотографа и спросила, как прошел юбилей.
— Да нормально все. Я снимал. Шоу, полуголые девицы в перьях. Юбиляр в розовом боа на шее…