Жарким августовским утром 14 августа 2014 года (обратите внимание на красоту цифр), когда городские голуби вяло клевали сухую землю, а свободолюбивые русские воробьи кувыркались в пыли, неизвестные сперва злоумышленники взломали твиттер Дмитрия Медведева.

В личном блоге премьера первой появилась запись: «Ухожу в отставку». Новость тут же разлетелась по всему интернету. Однако после выяснилось, что он ушел в отставку всего на 15 минут. Но и этих 15 минут, как и настоящей славы, было достаточно.

«Ухожу в отставку. Стыдно за действия правительства. Простите, — заявил Лжедмитрий, потом подумал и добавил: — Стану свободным фотографом. Давно мечтал».

Реакции Белого дома долго ждать не пришлось. Вскоре все фейковые записи были удалены. Правда, скриншоты с них давно к тому моменту уже разошлись по сети. Даже когда мы рассыплемся в пыль, все наши глупости, умные прихрамывающие мысли и наши милые фотки домашних питомцев сохранятся в интернет-вселенной.

Но самый комический эффект был, как водится, случайным. Не знаю, заметил ли его кто-то, кроме меня, но для меня он очевиден.

Эти фейковые статусы взломанного твиттера экс-президента России показали, в насколько истерической системе мирочувствования все мы пребываем и насколько мы не готовы (не хотим) с этой системой распрощаться.

На пустом месте, как известно, пародия не возникает. Ей надо держаться на узнаваемых интонациях, на четких клише. Поэтому пародия только гиперболизирует пародируемое, а не создает ничего нового. Тем оглушительней для меня эффект происшедшего взлома высокого аккаунта.

Нам показали, кто мы такие. Мы все неврастеники и эксгибиционисты.

Когда-то Ахматова написала, что ее лирическая героиня надела на правую руку перчатку с левой руки. Уже в 20-х годах в литературных кругах ходила злая пародия: «Я на правую ногу надела калошу с левой ноги», и Ахматова сама над нею смеялась.

Другая умная женщина, кстати, друг Ахматовой, писала в одной замечательной книге: «Вы попробуйте надеть левую перчатку на правую руку! У вас ничего не получится».

Но истеричным поклонницам Анны Андреевны было уже все равно.

Вот мы все и есть эти поклонницы с разно надетыми перчатками на наши далеко уж не столь аристократические пальцы. Артрит, знаете ли! И артрит — это еще не самое страшное.

Самое страшное, что нам это нравится. Нам всем очень хочется кричать. Интернет пребывает в перманентной истерике. Иногда кажется, что это его единственные цель и задача.

Последняя крупная истерика произошла с хамоном и санкциями. Ну вы помните! Она затмила все.

«Когда они пришли за геями, — написала одна остроумная девушка, — я молчал, я ведь не гей. Когда они пришли за детьми-сиротами, я молчал, я ведь не ребенок-сирота. Когда они пришли за украми, я молчал, я ведь не укр. Теперь они пришли за сыром, и вот тут-то в наш дом пришла настоящая беда».

Впрочем, для истерики не нужна никакая особая причина. Достаточно просто привлечь внимание, и подробный крик начнется на пустом месте.

«Какая же прелесть этот фейсбук, — пишет еще один наблюдатель. — Нет, ну правда! Вот интересен тебе глас народа — не надо нанимать социологов, не надо подслушивать, что там на скамейке в парке говорит народ, не надо проводить опросов, ничего не надо.

Напиши пост, который срезонирует, и народ к тебе со своим гласом придет сам. Ты его и спрашивать не спрашивай ни о чем. С ним даже спорить не надо: он сам придет и сам в комментариях все расскажет. Очень подробно. Все как на ладони: кто чем дышит, что читал, какую передачу смотрит, у кого какие детские травмы, а у кого недетские, кто счастлив в браке, а кто и нет. И сразу понятно, на каком ты свете живешь, и про менталитет все понятно, и про латентные желания, и про потаенные мечты и страхи, и про нарывы, и про прорывы. Чудно».

В этих ироничных умных словах очень много правды. Мы постоянно кричим, постоянно с чем-то боремся и бьемся в конвульсиях.

Раньше только артисты эстрадных жанров должны были ярко размалевывать себе лица, надевать непотребные костюмы и страстно облизывать микрофон. Но время эстрады прошло! Мы сами себе Аллочка наша Борисовна, Филипп Бедросович и не допущенная в Прибалтику певица Валерия.

И в наших головах — постоянный переаншлаг внутренних демонических голосов.

Журналист Роман Супер (да, сегодня я купаю вас в цитатах, в этом тоже есть своя психиатрическая причина; иногда цитаты из других говорят больше твоих собственных слов) написал: «Год назад мы защищали геев и думали, что это ужасно важно и ужасно страшно. А еще чуть ранее мы смеялись над красным пьяным Жераром в кокошнике и с русским паспортом и думали, что это ужасно забавно и симптоматично. А еще на полном серьезе обсуждали разницу между концепцией условного Лимонова и условного Акунина.

А сейчас единственное, что хочется сделать, — это разжечь большой костер в темноте и заорать дурниной: эй, мы здесь, мы живы!»

Бейте, мои друзья, по клавишам. Плодите призрачные сущности. Больше, выше, безумней. Королевство кривых неврастенических зеркал ждет вас. И некому крикнуть: «Вы все ненастоящие! Чтоб это рассыпалось в прах и оказалось всего лишь дурным сном. Дурным сном — и только».

Я буду метаться по табору улицы темной
За веткой черемухи в черной рессорной карете,
За капором снега, за вечным, за мельничным шумом...

Я только запомнил каштановых прядей осечки,
Придымленных горечью, нет — с муравьиной кислинкой,
От них на губах остается янтарная сухость.

В такие минуты и воздух мне кажется карим,
И кольца зрачков одеваются выпушкой светлой,
И то, что я знаю о яблочной, розовой коже...

Но все же скрипели извозчичьих санок полозья,
В плетенку рогожи глядели колючие звезды,
И били вразрядку копыта по клавишам мерзлым.

И только и свету, что в звездной колючей неправде,
А жизнь проплывет театрального капора пеной;
И некому молвить: «Из табора улицы темной...»