Недавно я стал просветленным.

Вам это трудно понять, потому что на вас еще не сходил свет. А вот на меня сошел.

Сейчас меня все люди воспринимают так, как в свое время фермер из штата Нью-Гемпшир воспринял жирафа. Он отказывался признавать само существование такого животного. Когда его отвели в зоопарк, чтобы показать жирафа, фермер осмотрел его и все равно упрямо повторил: «Такого зверя нет!»

Вот так и вы ко мне относитесь. Но я есть!

Это произошло недавно.

Случилось это в среду в шесть часов вечера в конце апреля, когда ничто не предвещало изменений. Я покормил собаку, выгулял ее, вернулся, лег на диван, открыл интернет... И тут-то все и произошло.

Это было подобно взрыву. В ту ночь я переродился. Весь темный и стыдный бред, который происходит в мире, все сгустки ненависти, все жалкие попытки людей объяснить свои дурные поступки поисками справедливости — все нахлынуло на меня и изменило мою кровь. Раньше она была первой группы, а теперь — вообще неизвестно какой! Тот человек, которым я являюсь, ничем не похож на меня прежнего.

Мое предыдущее «я», задрожав и затуманившись, умерло окончательно.

Другой человек, абсолютно новый, совсем не связанный с прежним, начал свое существование, свое триумфальное шествие по этой земле. Я стал свободным от прошлого, я был вырван из своей истории, я потерял автобиографию.

Зато интернет никуда не делся, в отличие от биографии. И вот я снова читаю новости в сети и думаю, что просветленный среди вас сейчас только я. Ну, сами судите. Вот недавний скандал вокруг детских суицидов. Я туда даже лезть не буду, он уже отгремел. Мне интересно эхо. Долгое эхо, так сказать.

Вот короткая открытая переписка в одном из интернет-блогов.

Некий человек пишет:
— А что тут непонятного? Очевидно, что этим занимаются наши спецслужбы.

Потрясенный хозяин блога спрашивает:
— Спецслужбы занимаются чем?
— Подталкиванием детей к суициду.
— Ах, вот оно что. Спецслужбы подталкивают детей к суициду. А, простите, зачем?
— Не знаю, — отвечает первый написавший, тоже, по-видимому, близкий к просветлению. — Может, экзамен сдают, может, техники какие-нибудь отрабатывают.
— Ясно, — говорит хозяин блога, — оперативники подговаривают девочку к суициду. Просто так, в учебных целях. Что ж, я понял вашу точку зрения, спасибо.
— Это я предположил, что в учебных, — пишет близкий к просветлению. — Может, и в каких других. Откуда мне знать.

Мне кажется, этот текст надо распечатать, повесить на стенку, прямо на ковер и на него медитировать, потому что этот диалог сам по себе совершенство.

Если отставить в сторону всю дикость и все спекуляции людей, которые стали сотрясать воздух после известной публикации в «Новой газете», то, конечно, сама тема очень важна. В том числе и потому, что сейчас все сплошь и рядом осуждают тех родителей, которые, переполошившись, стали лазить по аккаунтам «ВКонтакте» своих детей и помимо всех прочих удовольствий обнаружили там многочисленные мусорные собрания с порнухой, экстремистской литературой, суицидными страничками и так далее.

Не менее примечательна и та ироническая волна, которая поднялась в интеллигентском взрослом фейсбуке.

Только ленивый не отшутился по поводу «китов» и «бабочек» (символов этих групп).

Дальше — больше. Люди пишут, что это: а) из серии страшилок про огромных крыс в метро; б) заказная статья, чтобы прикрыть интернет; в) подростковые самоубийства были всегда, стоит вспомнить только Ромео и Джульетту, а также «синдром Вертера», и поэтому не надо ничего нагнетать и тому подобное.

У Мариенгофа в его книге «Мой век, мои друзья и подруги» есть страница, где он рассказывает о самоубийстве своего сына Кирки (это я не сам вспомнил о книге Мариенгофа, это мне тот же фейсбук подсказал). Единственный ребенок, блестящий золотой мальчик, надежда семьи, умница. Его любят друзья, он не какой-то там задохлик, как некоторые, а спортсмен и интеллектуал. Любимчик всех. Кажется, все домочадцы абсолютно доверяют друг другу, способны дружить, способны веселиться, способны сострадать.

И вот взрослые отправляются вечером прогуляться до Невского. Видимо, стоят прекрасные погоды, и поэтому маршрут решают продлить. Еще один дом, еще одна улица, еще один квартал. «Еще квартальчик». Этот квартальчик, как пишет одна моя знакомая, вспомнившая сам эпизод, все и решил. Опоздали всего на несколько минут.

И вот Мариенгоф пишет: «Сейчас проклинаю свою идиотскую, слюнявую интеллигентность. Так называемую интеллигентность. Ведь я не только никогда не позволял себе войти в Кирину комнату без стука или порыться в ящиках его письменного стола, но даже не заглядывал в тетради-дневнички, если они лежали по случайности раскрытыми <…> Среди его рукописей я обнаружил и новеллу, страшную новеллу о том, что он сделал. С философией этого, с психологическим анализом, с мучительно точным описанием, как это делают. Боже мой, почему я не прочел те страшные страницы прежде? Вовремя?»

Так пишет Мариенгоф. А нынешние наши фб-папы и интернет-мамы (а у этих взрослых людей почти у всех есть дети) лепечут примерно следующее: «А вот я в мои шестнадцать (условно) лет тоже хотел покончить с собой, и никакого интернета у меня не было. И что теперь, моим родителям надо было рыться в моих вещах?»

Отвечаю.

Если бы у меня был ребенок, я сейчас же пошел бы и перерыл все ящики его письменного стола и открыл все файлы в его компьютере.

А если бы некоторые были заперты на замок или залогинены, то взломал бы.

Впрочем, что с меня возьмешь. Я же просветленный.

С другой стороны, надо признаться, я наврал. Все то, что я писал в начале моего мракобесного текста, происходило не со мной, а с Ошо. Был такой эзотерический учитель (родился в Индии, практиковал в Америке, имел самую двусмысленную репутацию, был депортирован). Со мной же все было по-другому.

Я приехал в Тельгте, маленький городишко в Вестфалии, и, видно, после самолета и долгой дороги плохо спал. Всего часа четыре. Утром меня разбудили соловьи. Я встал и посмотрел в окно. И вдруг понял, что жизнь опять начинает себя. Не вообще жизнь — утренняя, общечеловеческая, с булками и чужой работой. А моя. Новая жизнь, которой я еще не знаю, чью географию и расположение материков которой мне еще придется изучить. Неизвестная мне, но моя. Без романтических историй, без любовной чуши, без обид и погонь. Но которая будет гораздо интереснее моей предыдущей.

Так я стал просветленным.

А у этих ребят такого шанса уже не будет.