— Чем вы руководствовались, приглашая исполнителей на «Ледовый Олимп»?
— Хотелось бы, чтобы зрители увидели все жанры, которые могут существовать на льду, в исполнении профессионалов. Поэтому вместе с олимпийскими чемпионами Екатериной Гордеевой, Виктором Петренко и Алексеем Ягудиным, Еленой Бережной и Антоном Сихарулидзе, выступающими сейчас исключительно в ледовых шоу, в нем участвовали танцоры из Израиля Галит Чейт и Сергей Сахновский, ледовые акробаты, непревзойденный мастер импровизации Филипп Канделоро. Ну а моего сына Артура и дочку Кати Гордеевой и Сергея Гринькова Дашу можно рассматривать как специальных гостей.

— «Ледовый Олимп» — все-таки коммерческий проект. Гонорары его участников ниже, чем в Америке или Европе?
— Приблизительно такие же. В Америке супергонорары платят только за те шоу, что транслируются по телевидению. В России до этого еще дело не дошло.

— А для вас собственное шоу — это средство заработать деньги?
— Скорее, наоборот, способ потратить заработанное. «Ледовый Олимп» проводится в четвертый раз и пока приносит сплошные убытки. Хотя с первым шоу здорово помог знаменитый американский продюсер Том Коллинз. Не деньгами, естественно, а советами, музыкой, звуком. И все равно, если бы не спонсоры, прогорел бы полностью. Правда, с каждым годом становлюсь все опытнее и, возможно, вскоре смогу выйти хотя бы «на ноль». Хотя для меня шоу — это, скорее, хобби, основной считаю все же тренерскую работу.

— Продолжаете ли вы сейчас сотрудничать с вашим тренером Тамарой Москвиной?
— Конечно. Я ведь только учусь тренерскому ремеслу, а лучшего наставника в этом деле, чем Тамара Николаевна, найти трудно. Она постоянно находит какие-то неординарные ходы и в тренировочном процессе, и в постановках для своих учеников.

— Почему вы, уехав в США для выступлений в профессиональных шоу, задержались за океаном так надолго?
— В основном из-за сына. Он пошел в американскую школу, и выдергивать его в новую языковую среду не хотелось бы.

— Вы работаете на одном катке с Александром Жулиным…
— Не совсем так. У нас сложился своеобразный русский треугольник: в 15–20 минутах езды друг от друга расположены три катка. На одном работает Виктор Петренко вместе со своей знаменитой тещей Галиной Змиевской, на втором — Жулин, на третьем — я. Мы постоянно ездим друг к другу, обмениваемся опытом, помогаем друг другу в постановке программ. Когда Жулин попросил меня поставить поддержки для его танцевальной пары Татьяна Навка — Роман Костомаров, с удовольствием откликнулся на его просьбу. В свою очередь, хочу отправить на стажировку к моему другу своего сына: Саша великолепно ставит скольжение.

— В этом сезоне Жулин поставил программы китайским спортивным парам, основным конкурентам россиян на чемпионате мира. Вы тоже приложили к этому руку?
— Нет, но Саша сделал свою работу честно. Наверное, я бы не смог готовить конкурентов для дуэтов Тамары Николаевны. Когда на одном из турниров Хонгбо Джао подошел ко мне и сказал, что учился кататься по кассетам с моими программами, даже грустно стало. Никто из российских фигуристов ничего подобного ни разу не говорил.

— Есть ли сейчас пара, с которой вы бы хотели поработать в качестве тренера?
— Пока нет.
Парное катание — самая сложная дисциплина в фигурном катании.

Найти баланс между сложностью и артистизмом настолько трудно, что под силу лишь единицам. Сделать так, чтобы партнер и партнерша воспринимались на льду как единое целое, вообще неимоверно сложно.

— Тем не менее вы становились олимпийским чемпионом с разными партнершами. Нет ли желания завоевать титул чемпиона мира среди профессионалов с третьей?
— Это интересная идея, но, наверное, уже неосуществимая. Я еще могу выйти на лед в показательном шоу, но соревнования даже среди профессионалов уже не для меня.

— Говорят, что вы все же поддерживаете спортивную форму на футбольном поле?
— У нас, в Нью-Джерси, есть такая традиция: каждое воскресенье живущие в этом штате русские (в основном бывшие и действующие спортсмены) собираются на стадионе и играют в футбол на большом поле. Матчи получаются бескомпромиссные, на поле выходим в шиповках, соперников не щадим.

— В каком амплуа вы предпочитаете действовать?
— Меня обычно в ворота ставят, но иногда удается выступить и в роли центрфорварда.

— Сколько человек занимается в вашей группе?
— Трое одиночников и три пары. Эти ребята пока только стремятся попасть в национальные сборные своих стран — Канады и США. Главными конкурентами моих учеников на чемпионате США будут воспитанники молодого американского тренера Вадима Наумова.

— Как воспринимают в Америке нашествие тренеров из бывшего Союза?
— Как данность.
Американцы прекрасно понимают, что в последние годы в парном катании тон задавали российские дуэты.

Стало быть, российским тренерам есть чему научить американских фигуристов.

— Есть мнение, что лет через десять в США уже не останется фигуристов, не говорящих или, по крайней мере, не понимающих русской речи…
— До этого, конечно, не дойдет, но наших специалистов там действительно очень много. На каждом соревновании встречаешь 8–10 человек, с которыми можно поговорить на родном языке.

— На протяжении двух недель в Санкт-Петербурге пройдут два шоу: сначала ваш «Ледовый Олимп», а затем бенефис Евгения Плющенко. Не помешает ли это аншлагам?
— Я прекрасно отношусь к Жене и не собирался с ним конкурировать. Первоначально планировалось, что мое шоу пройдет осенью, а его — весной. Однако в мае по известным причинам Плющенко не смог выйти на лед. Обязательства же перед спонсорами у него остались. Надеюсь, что ему удастся собрать полный зал. В Питере ведь удивительная публика, которая любит и понимает фигурное катание.