Цивилизация
Свежий нетривиальный политический сюжет из Омска: все кандидаты на должность мэра отказались бороться за этот пост. Прямые выборы мэра в городе отменены, выбирают мэра депутаты горсовета. Изначально на пост было 20 претендентов, но значительную часть из них отсеяли еще в процессе подачи заявок. И вот главная неожиданность — считавшийся главным претендентом на этот пост зампредседателя правительства Омской области Станислав Гребенщиков 13 апреля неожиданно снялся с выборов с формулировкой «по состоянию здоровья». А спустя несколько дней взял самоотвод и последний кандидат на пост главы города предприниматель Андрей Ярошевич.
Теперь выборы горсовет может признать несостоявшимися. Что, в свою очередь, говорит о локальном политическом кризисе.
Неудивительно, ведь должность мэра стремительно теряла в политическом весе последнее десятилетие. Мэров активно сажали, потом отменяли прямые выборы и передавали полномочия сити-менеджерам, которые де-факто были назначенцами местной элиты.
И теперь эта должность все чаще просто не воспринимается всерьез: риски перевешивают политический вес.
Или иной пример актуальной политической реальности: Евгений Ройзман заявляет о губернаторских амбициях. Он будет соперничать с Евгением Куйвашевым, действующим губернатором Свердловской области. Сложно сказать, будут ли в Кремле безучастно смотреть на активность Ройзмана. Вероятнее всего нет, да и возможности повлиять на его выдвижение у Москвы имеются: в конце концов, никто не отменял муниципальный фильтр и выдвинуться на губернаторский пост кандидату со стороны весьма непросто, чтобы не сказать невозможно. Но оживление в Свердловской области на региональных выборах будет однозначно. Хотя бы потому, что недопуск популярного в областном центре политика уже повлияет на расклад сил.
Своими руками то тут, то там федеральный центр оживляет политическую жизнь в регионах.
Еще десять лет назад представить себе уголовное дело против губернатора было сложно, сегодня губернаторов арестовывают почти в промышленном масштабе.
Бывшие уже губернаторы Сахалинской области, Коми, Кировской области под следствием, на днях к ним добавился еще и экс-глава Марий Эл. Можно вспомнить и пару чуть более ранних уголовных дел. Получается, что губернаторский корпус не просто перестал быть кастой неприкосновенных — напротив, губернаторская должность уже воспринимается почти как расстрельная. Причем не столько в политическом, сколько в буквальном смысле. За тривиальные схемы с теневым финансированием и поборами «на храм» с местного бизнеса можно «присесть» по-настоящему. Что в большой степени демотивирует потенциальных кандидатов на посты глав регионов.
Выражение «положение хуже губернаторского» сегодня заиграло новыми красками.
Иногда кажется, недалек тот день, когда омский казус повторится и на губернаторском уровне, и на должность губернатора Н-ской области просто не найдется претендентов.
Впрочем, пока федеральный центр об этом явно не беспокоится — ему относительно легко удается находить управленцев-варягов на вакантные места глав регионов. Часть из этих кандидатов люди полувоенные, часть рассматривает статус губернатора как промежуточную ступень в карьере. Но так или иначе подобрать управленцев пока удается без особых проблем.
Оживление в политике, впрочем, связано не только с кадровой чехардой. Митинги 26 марта поразили многих и широтой географии. Несколько десятков городов так или иначе приняли участие в акции — где-то местные власти ее согласовали, где-то нет, но сам охват впечатлил многих. Он также свидетельствует об оживлении политической жизни на местах.
Понятно почему: текущий экономический кризис, продолжающийся несмотря на все уверения властей о начале фазы роста, сильно ударил по уровню жизни граждан в российской провинции. Небогатые люди превратились в результате девальвации 2014 года в нищих. То же можно сказать и о небогатых областях — они едва сводят концы с концами.
Очевидно, что популярность власти в таких условиях не могла оставаться аномально высокой, но если к федеральной власти и лично Владимиру Путину претензии граждане почти не предъявляют, то к местному начальству — все чаще. Отсюда и жалобы, и митинги, и своеобразные демарши местных политиков.
Региональным управленцам при новых правилах игры тоже не позавидуешь. Денег и впрямь нет, а исполнение, скажем, майских указов по повышению уровня зарплат врачей и учителей никто не отменял. Недавний мониторинг ОНФ показал, что в регионах, грубо говоря, просто «рисуют» отчетность — реальный уровень зарплат учителей отличается от «бумажного» зачастую в разы. В результате вроде бы федеральное начальство довольно, но на деле губернаторы оказываются в подвешенном состоянии.
Если что — любого можно убрать с формулировкой «утратил доверие» и объяснить это невыполнением тех же майских указов. Это если у силовиков не найдется претензий посерьезнее.
На выходе получается, что у Москвы имеется избыточное количество рычагов давления на формально избираемых и как бы даже «независимых» губернаторов. И будь губернатор хоть технократом, хоть силовиком, хоть публичным политиком, он все равно вынужден работать с постоянной оглядкой на то, что о нем подумают в Кремле.
Такая схема, наверно, была бы вполне рабочей в условиях денежного изобилия, но когда регионы «на мели», начинает провоцировать управленческие кризисы, которые просто по умолчанию встроены в такого типа систему. Губернатор хорошо понимает, что основные его избиратели — несколько человек в Москве, а те, кто ходил на избирательные участки и ставил галочки в бюллетенях, — это население временно подмандатной ему территории. Откуда настоящие «избиратели» могут убрать его легким движением руки.
Граждане, в свою очередь, хорошо понимают, что прислали очередного слабо знакомого им начальника. И либо философски взирают на окружающую действительность по принципу «переживем и этого», либо начинают протестовать.
