Цивилизация
«Энкрусихада» родилась просто. Собрались однажды на Неве специалисты по испанскому танцу и любители этой прекрасной страны и задумали проект, в котором страсть ко всему иберийскому выльется в театр танца. Идея богатая, в Испании давно осуществлена, там средствами фламенко поставлена, например, «Медея». У нас все такое лишь пробуется, а интересно было б пойти на художественное хулиганство и сделать театр на русском литературном материале, раз уж фламенко признан за танец, выражающий сильные страсти. «Леди Макбет Мценского уезда» точно подошла бы.
Но пока все гораздо проще: испанские мотивы для испанского танца.
Во главе «Энкрусихады» встала Любовь Фадеева (псевдоним Амор) — специалистка по фламенко, преподавательница танца в Театральном институте. Она и поставила два балета, показанных в Москве, хотя идейный вдохновитель опуса «Луна — невеста ветра», несомненно, Гарсиа Лорка, его многочисленные стихи о луне и ветре: сие для поэта то же, что любовь и смерть. Амор добавила луну как символ женского начала в трех стадиях — растущей, полной и убывающей: из разноцветных лент танцовщицы в финале складывают контуры луны — круглой и серпом. Отсюда один шаг до символики женского возраста: девичество, зрелость, старость или Невеста, Мать и Бабка.
Все так и будет. Невеста в белой фате невинно отчебучивает дроби ногами, исполнившая долг перед природой мать с помощью вееров изображает младенца на руках, а мудрая старуха, притопывая, кутается в вязаную шаль. Есть еще игры с полотнами тканей, изображающих изменчивость мироздания, и платья с оборками, эффектно струящиеся по женским лодыжкам.
Второй балет программы — «Свадьба на реке Силь».
Это творение можно назвать перекличкой культур в эпоху глобализма. Уже в замысле просматривается сходство с балетом «Жизель», основанным на западнославянских легендах про виллис — призраков невест, умерших до свадьбы. На том свете виллисы сильно разозлились на особей мужского пола и ночами убивают одиноких путников. Классический балет, использующий всяческие видения как повод для танца, быстренько взял легенду на вооружение. В «Жизели» девушки губят мужчин, затанцовывая насмерть. В Испании есть свои призрачные фольклорные дамы — лавандейры. Они действуют по-другому: сами рук в крови не пачкают, но выходят на берег реки и хозяйственно стирают окровавленные простыни, что предвещает несчастья и смерть.
Вот эти самые лавандейры в белом (как и положено призракам) кружатся вокруг героини в тот момент, когда она вытаскивает наваху из кармана.
Зачем наваха?
А все то же: ревность, измена и ненависть, три кита испанской души, как ее понимают в пьесах и стихах Лорки и в опере «Кармен». В питерском проекте дело вот в чем: жил себе парень в Андалусии, дал местной красотке слово жениться, она поверила, а он уехал в Галисию, где решил создать семью с галисийкой, с которой отмечает свадьбу на реке Силь. А бывшая зазноба взревновала.
Примочка в том, чтобы показать не одно лишь знаменитое фламенко, но и малоизвестные танцы прочей Испании. Сторона жениха танцует южную севильяну, родичи невесты — северо-западную муньейру. Те, кто видел шоу Майкла Флэтли, без труда узнает в муньейре и музыку, и плясовую манеру.
Кельты, они и в Африке кельты, тем более в Галисии, где живут потомки древних кельтоиберов.
У них даже волынка есть, «гайтас» называется. На волынке играет музыкант из «Rellroadъ» — питерского русско-кельтского оркестра, прибавившего к играющему мешку массу интереснейших инструментов, от вистла (галисийской флейты) до дарбуки и пандеретты (арабский барабан и галисийский бубен соответственно). Ну и гитары, разумеется, мы же говорим об Испании. Так что те, кому танцы не интересны, могли послушать неплохой фолк.
Первая работа «Энкрусихады» — не совсем первый блин, с которым известно что случается, хотя уровень исполнения танцев мог бы быть и качественнее, а приемы режиссуры — менее наивными. Но, несмотря на недочеты, есть несколько причин, по которым «Энкрусихаду» стоит посмотреть и послушать. Отдельные исполнители, хоть они и не Антонио Гадесы, конечно, владеют танцем вполне сносно. Покинутая андалуска, например, в исполнении Людмилы Федоровой излучала то самое «дуэнде», которое тщетно пытаются сформулировать поколения исследователей фламенко. (Дуэнде — это что-то вроде мистической внутренней силы, проявляемой через танец. Научить дуэнде невозможно: оно или есть, или нет). Дмитрий Анисимов, «кантаор» (певец), бывший питерский гитарист, смачно хрипит в песнях, как подлинный ибер. И наконец, энтузиазм, горящий в глазах молодых исполнителей — актеров петербургских театров. С такими глазами можно на Марс без крыльев улететь, а не только фламенко выучиться.
Кстати, брошенная невеста никого не зарезала. Она помирилась с бывшим женихом и даже вручила подарок его новой пассии. Колдовская любовь и кровавая свадьба отменяются. История про тяжбу Андалусии с Галисией — победа дружбы народов. Вот бы и в политике так, а?
