Цивилизация
Изабель (Марина Вакт), семнадцатилетняя неземная красавица с меланхоличным выражением лица, целенаправленно лишается девственности во время семейных каникул с вовремя подвернувшимся парнем на ночном пляже. Изабель секс не понравился, но по приезде она регистрируется на сайте для проституток и начинает встречаться с клиентами, как правило, пожилыми. Ее семья, счастливая и хорошо обеспеченная, конечно, не в курсе: младший брат еще мало что понимает, мама с отчимом заняты друг другом и романами на стороне. Так бы все и продолжалось, если бы однажды один из старичков не умер прямо во время секса с Изабель — пожилому сердцу обычно строго противопоказаны виагра и несовершеннолетние красотки.
В случае с картиной «Молода и прекрасна» Озона можно как минимум поздравить с обретением новой музы.
Лицо двадцатитрехлетней Марины Вакт — чувственное, но в то же время разящее ледяным величием, — находка для режиссера, захотевшего снять фильм о детской проституции. Фотомоделью, у которой до этого было всего несколько эпизодических ролей, Озон заполняет все пространство фильма — львиная доля происходящего разворачивается в непроницаемых глазах молчаливой Изабель. Скорее всего, Вакт мы увидим у Озона еще не раз, она сможет легко занять место другой его музы — Шарлотты Рэмплинг, с годами, к сожалению, не молодеющей. Не зря Озон сводит их в фильме «Молода и прекрасна» в одном кадре — и становится очевидно, что в их лицах можно спрятать интригу для десятка детективов и триллеров разом.
Почти 70-летняя Рэмплинг, играющая в этой картине Озона вдову любвеобильного старика, помогает вспомнить «Ночного портье» — фильм, принесший актрисе известность и ставший ее визитной карточкой.
Именно томная старушка сообщает Изабель, что все женщины в глубине души мечтают быть проститутками, но у них не хватает смелости.
К диспуту на тему продажной любви невольно присоединяются все герои фильма: осторожный отчим предполагает, что Изабель занимается проституцией, потому что природа сделала ее очень красивой. Один из клиентов вспоминает поговорку «Шлюха на час — шлюха навсегда», намекая на то, что истинной проститутке нужно только начать. Психолог Изабель объясняет ее матери, что необходимо отдать дочери отобранные деньги, потому что она их честно заработала. К диспуту не присоединяется только сама Изабель: она несет на себе социальный статус проститутки, как корону, как достойную окантовку собственной красоты и молодости. Наверное, именно поэтому окружение беспомощно разводит руками: все-таки этот образ ей чертовски идет.
«Странная у тебя сестра», — печально констатирует случайный знакомый с пляжа младшему брату главной героини; он быстро оказывается не у дел: Изабель расстается с ним слишком быстро даже для курортного романа. Ее престарелые клиенты не сводят с нее глаз, готовые платить все больше и больше. Ее не выбирают, она сама выбирает тех, кого осчастливить.
В этом смысле бытие проститутки, по всей видимости, не разрушит ее, и хотя бы в ближайшем будущем Изабель не ждут трассы, героиновые притоны и вонючие мужики.
Она блудница Раав, и ей, как и предшественнице, очень нравится думать, что каждый мужчина, произносящий ее имя, как минимум испытывает возбуждение.
Помимо секса, подглядывания персонажей друг за другом и особенностей семейных взаимоотношений Озона традиционно интересует молодость. Не в ее мечтательно-оптимистическом изводе, а в смысле раздирающих человеческое тело крайностей: и Изабель, и ее одноклассники, и даже постепенно взрослеющий братик окружены единственной мыслью — мыслью о сексе. Они, бедные, и сами себе неподвластны. Для пущей убедительности в фильме «Молода и прекрасна» есть даже вставная документальная сцена, в которой подростки анализируют стихотворение Артюра Рембо «Роман»: «Нет рассудительных людей в 17 лет! / Июнь, вечерний час. В стаканах лимонады. / Шумливые кафе. Кричаще-яркий свет. / Вы направляетесь под липы эспланады».
Однако при всем при этом Озон, слава богу, не приравнивает желание Изабель заниматься сексом за деньги к буйству гормонов, превращая фильм в очередной клип на песню «Forever Young».
Ее мания прежде всего проистекает из желания участвовать в эксперименте, игре. И участвует она в ней с ясной головой. Таким образом, Озон опять возвращается к своей любимой теме: придает циничному любопытству творческий смысл, а творчеству — интонации бесцеремонного наблюдения. Как и мальчику-писателю Клоду из предыдущего фильма Озона «В доме», как и писательнице Саре Мортон из его же «Бассейна», Изабель интересно наблюдать, подглядывать, становиться свидетелем чьей-то очень интересной и порочной истории. Но при такой молодости и при такой красоте шпионить ей хочется только за собой.
