Джейн Биркин призналась, что борется с лейкемией

На минувшей неделе стало известно, что французская певица и актриса Джейн Биркин борется с лейкемией. Француженка британского происхождения дала интервью журналу Paris Match, в котором призналась, что в течение последних 18 месяцев борется со смертельной болезнью. Впрочем, интервью получилось не о смерти, а о том, как в борьбе с нею побеждает жизнь.

Певица встретилась с журналистами в перерыве между концертами в Гонконге, где она выступала в сопровождении симфонического оркестра. Возвращение на сцену означает, что лечение, которое проходила Джейн Биркин в течение восемнадцати месяцев — она провела их в госпитале Avicenne, расположенном в Бобиньи неподалеку от Парижа, — подошло к концу.

Как утверждает сама актриса, она прекрасно себя чувствует, и лечение оказалось успешным.

«Я как будто проснулась. Я поняла, что хочу я этого или нет, мне осталось жить еще не больше десяти лет».

Как решила Биркин, «нельзя терять ни минуты».

С 2013 года актриса крайне редко появлялась на публике, и тем более на сцене. Муза и многолетний партнер Сержа Гейнсбура тяжело переживала смерть старшей дочери: 11 декабря 2013-го Кейт Барри, дочь Джейн Биркин от первого брака, покончила с собой в возрасте 46 лет. Джейн всю жизнь близка с дочерьми — помимо старшей Кейт, это актриса Шарлотта Гейнсбур, дочь Сержа Гейнсбура, и модель, актриса и певица Лу Дуайон, дочь режиссера Жака Дуайона.

Когда с Кейт произошло несчастье, говорили, что она дала себе слово больше не выходить на сцену. Однако на деле все было не совсем так. «Я ничего не решала, — сказала она в интервью парижскому еженедельнику. — Просто в течение двух лет мне вообще ничего не хотелось. В 2015-м мне предложили почитать со сцены тексты Сержа вместе с Мишелем Пикколи и Эрве Пьером. Это был мой первый выход на сцену за два года. Было приятно, что это произошло в такой компании.

Я наконец-то почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы снова начать работать. Мне очень не хватало других людей, чтобы начать что-то делать».

Сегодня долгое отсутствие в публичном пространстве — сначала из-за потери дочери, потом из-за болезни — привело к тому, что слыша «Биркин», многие думают о сумке, а не о человеке. Хотя сумка модели «Биркин», выпускаемая Hermes и до сих пор остающаяся в числе самых дорогих и желанных в мире, всего лишь результат встречи самой Джейн Биркин с Жаном-Луи Дюма, исполнительным директором Hermes в 1983 году, которая вдохновила представителя знаменитого дома на создание самой известной сумки в мире.

Джейн Биркин можно называть певицей и актрисой, но на самом деле она настоящая муза. Она, кстати, и не скрывает того, насколько в творчестве зависит от других людей. И прежде всего от Сержа Гейнсбура, союз с которым продлился 13 лет — все это время они были самой яркой парой Франции, выпустили несколько музыкальных альбомов (они смогли сотрудничать даже после разрыва). Они спели вместе одну из самых грустных французских песен «Je t'aime... moi non plus» — она стала заглавной композицией с одноименного альбома, их первого.

«Я люблю тебя... Я тебя тоже нет» — душераздирающее начало отношений, продлившихся более десяти лет, а на самом деле всю жизнь.

Джейн Биркин до сих пор связывает себя с уже покойным Сержем. Ее младшая дочь Лу Дуайон утверждает, что без Гейнсбура не было бы Биркин. Злые слова, но 70-летняя певица с этим согласна. «Ее, бывало, нервировало, что я не вижу себя иначе, чем творением Сержа. Но что позволяло нам функционировать вдвоем, так это то, что мы оба были достаточно сильны, каждый из нас. Когда я пою о хрупкости, она не моя, она Сержа. Лу также говорит, что я по-настоящему существовала в фильмах ее отца. Ну это понятно. Должно быть, это раздражает, что я без конца вспоминаю о Серже как об отце или учителе. Мои дочери гораздо самостоятельнее меня в своем творчестве».

Биркин не боится смерти, но возвращается к жизни — с новыми концертами, планами и «частичкой Сержа внутри себя».

Джейн считает, что победить болезнь ей во многом помогло искусство.

Врачи позволяли ей смотреть кино, посещать театр и общаться с другими людьми, чтобы не оставаться постоянно наедине с собой. Сейчас она хочет увесить стены госпиталя Avicenne репродукциями картин из Лувра. Потому что прекрасное, по ее мнению, способно излечить.