Виктор Бут останется в одиночной камере

В пятницу в окружном суде Манхеттена рассматривался вопрос о переводе российского предпринимателя Виктора Бута из одиночной камеры, где его содержат 14 месяцев, с момента экстрадиции в США из Таиланда в ноябре 2010 года, в общую, с другими заключенными. С ходатайством о смягчении условий содержания адвокаты Бута выступили на прошлом заседании, когда суд отказался пересмотреть обвинительный вердикт, вынесенный присяжными. В ноябре 2011 года жюри признало россиянина виновным по всем пунктам: в сговоре с целью продажи оружия, в поддержке зарубежной террористической группировки «Революционные вооруженные силы Колумбии» (FARC) и сговоре с целью убийства американских граждан. 12 марта суд должен вынести ему окончательный приговор, по совокупности обвинений Буту грозит от 25 лет лишения свободы до пожизненного срока.

Как заявил в ходатайстве адвокат Бута Альберт Даян, его подзащитный ждет приговора в нечеловеческих условиях: его камера-одиночка представляет собой бокс с бетонными стенами и пуленепробиваемым светонепроницаемым окном размером 10 на 15 сантиметров. Свежего воздуха он не получает – прогулки проходят в другой закрытой камере, не видит, как встает или садится солнце, ему дано право на один звонок в месяц и одно свидание в неделю, а отправляя в суд, ему надевают цепи на руки и на ноги.

В зал заседаний Бут зашел в сопровождении четырех агентов ФБР, внимательно осмотрел присутствующих, поприветствовал журналистов и сел рядом со своим адвокатом. От услуг переводчика он вновь отказался.

Судья Шира Шейндлин обратилась к руководству Metropolitan Correctional Center – тюрьмы, где содержится Бут, и представителям тюремного департамента, напомнив им про прецедентное дело «США против Алькасара»: сирийца обвинили в торговле оружием и приговорили к 30 годам тюрьмы, но содержался он не в полной изоляции. Представитель тюремного департамента Адам Джонсон ответил ей, что «случай с Алькасаром был особенным», и между этими делами, на его взгляд, есть разница.

Слово предоставили адвокату Даяну. К удивлению присутствующих, Даян, который в своем ходатайстве, собственно, и упомянул про «дело Алькасара», сказал, что он узнал про этот прецедент от коллег», но детально его не изучал.

Тем не менее судья была явно настроена против содержания Бута в одиночке. Она уточнила у Джонсона, не называется ли иначе «сектор повышенной безопасности», где находится камера Бута, «сектором террористов». Джонсон кивнул.

Но тут же сообщил, что в камере Бута есть «некоторые удобства» – например, стул. Что до солнечного света, то он, подтвердил Джонсон, в камеру действительно не проникает.

После этого судья спросила, почему заключенному Буту не дают вегетарианской еды, хотя, как указала в ходатайстве защита, тот придерживается вегетарианства. Джонсон ответил, что Бута кормят «почти вегетариански», в частности, в его рацион входят арахисовое масло и фасоль. Правда, оказалось, что защита Бута почему-то не совсем в курсе того, что именно ест арестованный: прямо на месте Даян начал выяснять у своего подзащитного подробности рациона – и в конце концов признал, что вегетарианскую еду россиянину дают, хотя мало и не ту, которой заключенный хотел бы питаться.

Далее на вопросы суда ответила глава тюрьмы Сюзанн Хастингс.

Она заявила, что Бута так долго держат в одиночной камере, потому что он «представляет большую опасность для сотрудников тюрьмы, других заключенных и самого себя».

— В чем именно состоит его опасность? — спросила судья.

— В том, что он обвиняется в терроризме, — ответила начальница тюрьмы.

— Если вам известны факты, которые неизвестны мне, сообщите мне о них. Я вела это дело от начала до конца и знакома со всеми его деталями. Насколько мне известно, этот человек не террорист, а бизнесмен, который торговал оружием. У нас здесь в суде бывали и другие торговцы оружием, но их не содержали в таких тяжелых условиях. Я не вижу здесь террориста — я вижу бизнесмена, — раздраженно сказала ей судья.

Хастингс заявила, что у Бута есть огромные связи и был доступ к «большим ресурсам», кроме того, он обладает лидерским даром и потому опасен.

Судья заговорила с ней еще более раздраженно.

— Вы что, имеете в виду то обстоятельство, что он был бизнесменом? Успешным бизнесменом? И не забудьте, что наше государство тоже торгует оружием. Это бизнесмен, «ресурсы» которого теперь ему недоступны, а его «связи» в действительности являлись агентами нашего правительства, изображающими террористов. Я понимаю суть обвинения и повторяю вам, что он не террорист.

Затем судья обратилась к гособвинению с вопросом, имеет ли она право как-то воздействовать на администрацию тюрьмы. Такой вопрос о своих собственных полномочиях со стороны окружного судьи прокурору показался как минимум странным, учитывая, что у суда было два дня на то, чтобы выяснить свои полномочия на счет содержания арестанта.

Обвинение воспользовалось моментом — и опять начало уговоривать судью, что Буту не стоит смягчать режим содержания.

Судья снова спросила о своих полномочиях. Но прокурор прояснить вопрос не мог. В итоге на помощь Шейндлин пришел субадвокат Бута Кен Каплан, который сообщил, что возможность повлиять на тюремное руководство у суда имеется, а в пример привел прецедентное дело Дэвида Брукса. Судья попросила защиту предоставить информацию о прецедентах в письменной форме, чтобы она могла сослаться на них в своем решении.

На этом казусы, впрочем, не закончились. Представители судебного департамента опять вернулись к теме, что Бута лучше содержать в строжайшем режиме, на этот раз приведя довод, что заключенный «очень богат, а это может создать для него большие проблемы в общении с другими осужденными». «Это опасно для его же жизни. Бут представляет для всех большую опасность», — заявили они.

Адвокат Даян ответил, что за все 14 месяцев содержания в строжайшем режиме у Бута не было ни одного замечания, он очень интеллигентен и у него хватит ума избежать конфликтов с другими арестантами. «Когда я посещаю его в тюрьме, он очень бурно радуется. При этом у него взгляд страдающего человека. У меня есть основания серьезно опасаться за его психологическое состояние», — сказал Даян.

Адвокат закончил свое выступление и замолчал. Но судья вновь обратилась к нему, фактически продолжив линию защиты.

— Был ли ваш подзащитный связан с какой-нибудь террористической организацией, например, Аль-Каидой (организация запрещена в России)? Нет? Значит, он не террорист, — подытожила Шейндлин и спросила, когда адвокаты смогут официально в письменной форме предоставить ей информацию о прецедентах с содержанием опасных преступников в общей камере.

— Через неделю, — ответил Даян.

Это вновь вызвало недовольство судьи. Она уточнила, не сможет ли защита выполнить ее просьбу пораньше, чтобы не задерживать Бута в одиночной камере еще на неделю, и назначила следующее заседание на вторник, 14 февраля.